Ненавижу блядских сербов.
Сначала за какие-то копейки продали Слободана Милошевича.
Просто так продали — лизнуть жопу Евросоюзу.
Теперь продали Радована Караджича — и опять ничего не получили.
Хуже украинцев, уходивших в полицаи, хуже власовцев. Своих даже цыгане не сдают так позорно.
Ненавижу. Суки.
среда, июля 23, 2008
О чем следует думать в основном
Мне тут множество мыслей в голову приходит. Мысли, что самое печальное, не какого-то такого что бы вот уж очень увлекательного характера. Нифига — лезет в голову всякая чушь.
Хотя мне тут недавно была в мозг посеяна идея разобраться в том, что же такое антиводород и зачем он нужен, и я даже действительно целую, блять, статью нарыл про антиводород. Если честно, я нихера не понял. То есть я хочу сказать, что это, вероятно, очень нужно и важно. И нельзя с такой прагматической точки зрения подходить к науке. Нельзя. Но про антиводород решительно ничего непонятно.
Кстати, о прагматическом. Какого хуя в моей Прагматике даже символа ударения нет, вся педивикия в крокозябрах. Бесит, бесит.
Основные же мои мысли как-то последнее время повеселели, и я думаю, что могу их в тебя записать, дорогой дневник.
Вообще вот был же у меня когда-то дом, да? Был. Он нифига не в Дефолт-сити был, а хуй знает где, я извиняюсь. Я ощущения от него четко помню. Это нихрена не милое уютное место было, а в общем некислый такой городок, где 75% населения — суровые гопники, 24% — им сочувствующие, 1% — кто-то хоть как-то вменяемый.
Ну, справедливости-то ради надо сказать, что до революции нового времени город был ничего так — очень ничего. Было всего и много, поскольку место было весьма стратегическое. Преступность контролировалась, ввоз товаров из Японии — тоже, и жить можно было не только прилично, но даже и хорошо. Самолеты летали куда только могли долететь, чуть ли не в Анкоридж и Ванкувер, поезда вызывали ассоциации с железнодорожным котом Шимблшенксом, а то, что там на вокзале перрона нет и приходилось залезать в вагон в прыжке с земли, ну так это извините, там и сейчас нет перрона и хрен с ним.
Неплохие воспоминания у меня от раннего детства, но тут надо иметь вязкую, как вата, психику и непробиваемый интеллект, чтоб понять, что с детством вообще все очень по-особому. Намного больше меня в этой самоаналитической проблеме интересует отрочество, там проведенное.
То есть с того момента, как я пошел в школу и до того момента, как я из того места успешно отчалил в сторону Сити-17 и никогда не возвращался.
Я вообще думал написать много. Но как-то я думаю и удивительно — мне кажется, что вообще нисколько не получится, поскольку это все же очень личная штука. Но одно ощущение забыть невозможно — то самое ощущение дома.
Если коротко сформулировать — это привычка, вышедшая из-под контроля. Собственно говоря, похоже на то, что под контролем она и не была никогда, строго говоря. Когда в одних стенах рождаешься и вырастаешь, особо выбора нет. Привычка к этим вещам и событиям всосана с молотком матери, и эта же привычка неконтролируема — как рак.
Бесконечные милые друзья, мимолетные увлечения, переживания и очень глубокое восприятие всего вокруг при трансляции каких-то свежих впечатлений извне на окружающее, бесконечные эмоции — вот, наверное, что такое дом.
В общем, мне всегда была присуща впечатлительность. Я рано начал читать Булгакова (из старого), Пелевина (из нового), Достоевского (из бессмертного) и так далее. Напротив окон моей комнаты здания стояли так, что было очень приятно и комфортно представлять себя жителем такой достоевско-булгаковской комнаты в Петербурге, а в пасмурную погоду, особенно зимой, иногда даже возникало ощущение, что вот-вот по улице мимо синеватых зданий пойдут полки с Дворцовой площади.
Однажды зимой там (в городе то есть) начал таять снег, по-моему, это было в январе; при этом, конечно, было все время очень пасмурно — специфический регион. Мне очень памятны те фонтанирующие эмоции, которые я испытывал, бродя по полупустому городу в сугробах и лужах и слушая Баха.
Так вот, дорогой дневник — все это время, почти все время, что я себя помню в том городе, мне было просто отвратительно. Может, это было возрастное, или побочный эффект чего-то, или зачатки психического расстройства, но в режиме 24/7/365 меня преследовало сосущее в районе пищевода ощущение чего-то плохого. Определенно, что там было очень многое, в далеком сибирском городе — ну просто очень многое. Единственное, чего там не было, как мне кажется — свободы и спокойствия, воды и света, Мегафона и безлимитного интернета.
Только будучи неограниченным ни в чем, человек способен ограничить себя, и только будучи спокойным — развлекаться.
Это я к чему. Недавно почувствовал это самое сосание в груди. Комплексом мероприятий отогнал его, быстро и решительно. Однако.
У человека не должно быть дома. Быть свободным и спокойным — значит быть наравне с тем, что тебя окружает. Когда твое отношение к окружению как раковая опухоль — это гибельно.
Дискасс.
---
Привет ©
Хотя мне тут недавно была в мозг посеяна идея разобраться в том, что же такое антиводород и зачем он нужен, и я даже действительно целую, блять, статью нарыл про антиводород. Если честно, я нихера не понял. То есть я хочу сказать, что это, вероятно, очень нужно и важно. И нельзя с такой прагматической точки зрения подходить к науке. Нельзя. Но про антиводород решительно ничего непонятно.
Кстати, о прагматическом. Какого хуя в моей Прагматике даже символа ударения нет, вся педивикия в крокозябрах. Бесит, бесит.
Основные же мои мысли как-то последнее время повеселели, и я думаю, что могу их в тебя записать, дорогой дневник.
Вообще вот был же у меня когда-то дом, да? Был. Он нифига не в Дефолт-сити был, а хуй знает где, я извиняюсь. Я ощущения от него четко помню. Это нихрена не милое уютное место было, а в общем некислый такой городок, где 75% населения — суровые гопники, 24% — им сочувствующие, 1% — кто-то хоть как-то вменяемый.
Ну, справедливости-то ради надо сказать, что до революции нового времени город был ничего так — очень ничего. Было всего и много, поскольку место было весьма стратегическое. Преступность контролировалась, ввоз товаров из Японии — тоже, и жить можно было не только прилично, но даже и хорошо. Самолеты летали куда только могли долететь, чуть ли не в Анкоридж и Ванкувер, поезда вызывали ассоциации с железнодорожным котом Шимблшенксом, а то, что там на вокзале перрона нет и приходилось залезать в вагон в прыжке с земли, ну так это извините, там и сейчас нет перрона и хрен с ним.
Неплохие воспоминания у меня от раннего детства, но тут надо иметь вязкую, как вата, психику и непробиваемый интеллект, чтоб понять, что с детством вообще все очень по-особому. Намного больше меня в этой самоаналитической проблеме интересует отрочество, там проведенное.
То есть с того момента, как я пошел в школу и до того момента, как я из того места успешно отчалил в сторону Сити-17 и никогда не возвращался.
Я вообще думал написать много. Но как-то я думаю и удивительно — мне кажется, что вообще нисколько не получится, поскольку это все же очень личная штука. Но одно ощущение забыть невозможно — то самое ощущение дома.
Если коротко сформулировать — это привычка, вышедшая из-под контроля. Собственно говоря, похоже на то, что под контролем она и не была никогда, строго говоря. Когда в одних стенах рождаешься и вырастаешь, особо выбора нет. Привычка к этим вещам и событиям всосана с молотком матери, и эта же привычка неконтролируема — как рак.
Бесконечные милые друзья, мимолетные увлечения, переживания и очень глубокое восприятие всего вокруг при трансляции каких-то свежих впечатлений извне на окружающее, бесконечные эмоции — вот, наверное, что такое дом.
В общем, мне всегда была присуща впечатлительность. Я рано начал читать Булгакова (из старого), Пелевина (из нового), Достоевского (из бессмертного) и так далее. Напротив окон моей комнаты здания стояли так, что было очень приятно и комфортно представлять себя жителем такой достоевско-булгаковской комнаты в Петербурге, а в пасмурную погоду, особенно зимой, иногда даже возникало ощущение, что вот-вот по улице мимо синеватых зданий пойдут полки с Дворцовой площади.
Однажды зимой там (в городе то есть) начал таять снег, по-моему, это было в январе; при этом, конечно, было все время очень пасмурно — специфический регион. Мне очень памятны те фонтанирующие эмоции, которые я испытывал, бродя по полупустому городу в сугробах и лужах и слушая Баха.
Так вот, дорогой дневник — все это время, почти все время, что я себя помню в том городе, мне было просто отвратительно. Может, это было возрастное, или побочный эффект чего-то, или зачатки психического расстройства, но в режиме 24/7/365 меня преследовало сосущее в районе пищевода ощущение чего-то плохого. Определенно, что там было очень многое, в далеком сибирском городе — ну просто очень многое. Единственное, чего там не было, как мне кажется — свободы и спокойствия, воды и света, Мегафона и безлимитного интернета.
Только будучи неограниченным ни в чем, человек способен ограничить себя, и только будучи спокойным — развлекаться.
Это я к чему. Недавно почувствовал это самое сосание в груди. Комплексом мероприятий отогнал его, быстро и решительно. Однако.
У человека не должно быть дома. Быть свободным и спокойным — значит быть наравне с тем, что тебя окружает. Когда твое отношение к окружению как раковая опухоль — это гибельно.
Дискасс.
Привет ©
Подписаться на:
Сообщения (Atom)