Cтрого говоря

Строго говоря, никто не пьет портвейна или просто вина на улице.
Юноши от 14 до 33-х лет пьют пиво, постарше — водку из прозрачных стаканчиков и едят что попало.
Совсем пожилые — либо пиво, либо водку, либо вместе. Варварство.
И никто не пьет портвейна. Хотя стоит он недорого.

Ну да, да, это марганцовка со спиртом, как утверждают. Ну и пиво это за двадцать рублей — пивом там и не пахло.
Так что по большому счету какая разница.

Такие мысли думаются, да.
Ничего особенного сегодня не произошло, как сказал бы обожаемый мною король Георг. Наверное, двоюродный прапрапрапрадедушка, не иначе. Можно, наверное, посмотреть на его портрет — ну, знаете, такое лицо, которое может, конечно, привлечь к себе внимание в метро, но монархическим профилем так сильно не пахнет... бедняжка, ослеп и сошел с ума, как Врубель. Правда, Врубель создавал один продукт — полотна, а Георг создавал детишек. И то, и это весьма достойно, я считаю.

Сидишь на скамеечке возле входа в институт кинематографии им. Герасимова и смотришь на улицу, уходящую вниз под небольшим углом. Справа за забором старинные здания и высокие деревья, и справа высокие деревья, и ветер теплый, хоть и осень, и начинает казаться — всю жизнь так сидеть можно; а если так кажется — точно какая-нибудь ерунда случается.

Особенно если осень — осенью постоянно приключается какая-нибудь ерунда. Я привык и связываю подобное с изменением мировосприятия мною — холодеющий ветер по коже и запах сырой прохладной земли и небольших куч желтых, оранжевых и красных листьев, все это оказывает на мою объективно ранимую и тонко организованную психику (хотя временами я полное быдло) странное влияние.

Ну, конечно, я уже вижу — ха-ха, тонкая организация психики! Да какой психики! лопух!

Отвечаю — да, тонкая ранимая психика. Я в этом не виноват, так сложилось. Если у кого возникает острое желание поржать над тонкой ранимой психикой автора, заранее авторитетно заявляю — идите на хуй.

Вероятно, в состоянии, в которое вводят запахи и прикосновения воздуха осени, особо остро начинают восприниматься образы. Вглядываешься буквально во всё — и как-то вроде бы и нет ничего, но что-то обязательно приобретет значение и встанет перед глазами.

И всё для того, чтобы потом идти по хорошо освещенной улице, застроенной категорически незаселенными домами и ощущать себя в кои-то веки выдернутым из этой дурацкой постмодернистской пустоты; размахивать пакетами, взявшись за руки и нести какую-то ахинею.

По-моему, отлично. Я считаю, отлично. Строго говоря, что еще нужно?